Кто заменит Zoom и Skype? Интервью с TrueConf

Дмитрий Одинцов из TrueConf в гостях у Content Review. Обсудили особенности развития софта, трудности импортозамещения оборудования и прочие проблемы видеоконференцсвязи в средней полосе.

— Дмитрий, здравствуйте. Расскажите, кто вы, откуда и о чём мы сегодня будем говорить.

— Я Одинцов Дмитрий из компании «Trueconf», там я директор по развитию, отвечаю за всякие новые нестандартные наши проекты и вообще за развитие бизнеса. Говорить мы, наверное, сегодня будем про видеоконференцию, я больше особо ничего не знаю.

— Про видеоконференцию. Компания «Trueconf», насколько я понимаю, один из старожилов рынка.

— Получается так, да, потому, что по факту компания началась 20 лет назад с описания видеокодеков — алгоритмов сжатия видео. Постепенно пришла идея, что хорошо бы заниматься продуктом, была попытка создать сервис, чуть раньше Skype-видеоконференций ну и в итоге мы пришли к тому, что сейчас есть — это исключительно корпоративная видеосвязь, работаем по всему миру, входим в ТОП-15 по Gartner и ADC, в общем и целом можно сказать, есть достижение.

— Почему только по корпоративному сектору? Насколько я помню, в период пандемии вы всё-таки пытались выйти в сектор если не частный, то около частный.

— Скажем так, это было не то, что мы пытались на него выйти. Мы предложили всем, кто хочет, использовать Trueconf-сервер в своих нуждах, раздавали его абсолютно бесплатно. Раздавали сервер, что накладывает неким образом отпечаток на тех, кто это использует.

— Давай поподробнее. Большинство тех, кто нас смотрит, представляет себе сервис видеосвязи как тот же самый ZOOM или во ВКонтакте.

— Правильно делает.

— То есть, это доступ через веб-интерфейс или через очень простую приложуху.

— Я передам ZOOM-у про простую приложуху, над которой бьётся несколько тысяч человек. Конечно же, всё это к сожалению, непростая приложуха и по факту видеосвязь, несмотря на то, что кажется очень удобным и является удобным и простым способом общения, требует в общем и целом достаточно сил от того, кто эту услугу, сервис и так далее оказывает. Видеосвязь, скажем так, на текущий момент для нас, для простых людей выглядит следующим образом: достал телефон или компьютер, запустил приложение или веб, связался. Здорово, замечательно. Связался хорошо или плохо — отдельный вопрос.

На самом деле за этим всем стоит очень серьёзная инфраструктура. Как, собственно, за мобильным телефоном. Инфраструктура стоит и у тех самых видеосерверов, то есть те сервера, которые собирают ваши видео, микшируют или не микшируют, что-то с ним делают или не делают, записывают или не записывают, портят или улучшают, и т.д, и т.п. За этим всем стоит инфраструктура, и когда мы говорим о сервисе, например ZOOM, тот же самый ВК, мы просто не видим тот самый здоровый айсберг, мы видим только указатель на него, а именно приложение, то, чего мы себе сами и установили. А там огромное количество серверов видео. На самом деле в свое время Skype хвастался миллионом ядер, но я думаю, сейчас ZOOM может похвастаться сильно большим количеством ядер. Где-то там эти сервера находится в дата-центрах или собственных стойках, это вообще уже простого пользователя не волнует. Ну и действительно, когда мы пользуемся с вами мобильным телефоном нам в общем пофиг на эти базовые станции, что там есть, должно работать. Количество палочек уже тоже мало беспокоит, короче, мы пользователи. С точки зрения пользователя действительно, это все очень просто и замечательно.

Дальше мы переходим на немножко другой уровень. Если мы говорим о корпоративном внедрении любого сервиса, то очень часто компании хотят иметь все пол контролем. Именно здесь начинается наша область. Если вы хотите иметь все под контролем, значит вам нужно все свои собственные почтовые сервера, веб свой, а не арендованный у кого-то, и т.д. и т.п. И вот как раз одним из «и т.д и т.п» является видеосервер, который располагается внутри компании. Вот именно этим мы и занимаемся. Внутри инфраструктуры заказчика ставится сервер один, два, много для того, чтобы внутри корпоративная видеосвязь работала, она необязательно внутри только связи работает, естественно это работает и через интернет, VPN-ы, как угодно, но именно смысл в том, что мы являемся разработчиками и внедренцами именно серверов. На базе этого можно сделать свой сервис и к нам часто приходят запросы «давайте сделаем русский Skype», но тут дальше возникают нюансы, о которых мы с вами попозже поговорим, но нюансов очень много.

— Слушай, смотри, очень много говорится со стороны простого пользователя. С точки зрения простого пользователя, или даже мелкого бизнеса, или даже среднего бизнеса, все равно не очень понятно. До пандемии ясно, есть крупные корпоративные заказчики, им нужны некие такие комнаты, переговорки с видеосвязью, шикарным оборудованием. Когда наступила пандемия сразу стало понятно, что все садятся по домам, и…

— Из дома делают то же самое.

— Именно, но уже ненужны эти шикарные переговорки. Возможно, нужна инфраструктура. Сейчас, когда после известных событий, не просто начали компании уходить из России, но и так или иначе портить жизнь российским пользователям своих сервисов, стало понятно, что надо ещё и пользоваться желательно отечественными сервисами. Но здесь, на мой взгляд, заключается самое интересно потому, что да, «Trueconf» может организовать сервер, полностью закрытой инфраструктуре сделать видеоконференцсвязь для сотрудников, я уверен, что вы можете сделать и совместимость с какими-то приложениям по заказу. Это я всё понимаю, но для большинства зачем выбирать «Trueconf»? Есть какой-нибудь Р-7 Офис, например, у которого офисные приложения, видеоконференцсвязь своя, облачная инфраструктура — всё в России. Есть Яндекс Видеомост, есть ВК, в этих условиях получается, что «Trueconf» немного на обочине. Да, вы с крупняком, но крупняк имеет свойство как-то переключаться с заказчика на заказчика, многие придерживаются мультивендорной политики, когда надо использовать разные решения. Не кажется ли тебе, что это немного тупиковый путь, если ориентироваться исключительно на корпорантов?

— Как это? Отвечаю на ваши вопросы с конца. Не кажется, не кажется. Действительно существует огромное количество онлайн-сервисов видеосвязи. Видеосвязь вообще сейчас по сути такая штука которая есть у всех, везде, всегда.

— После того, как она появилась в мессенджерах, она перестала быть вообще чем-то странным.

— Да, да. По большому счету, никто себе отдельно приложения для видеосвязи, кроме ZOOM-а и Teams-а, хотя Teams это тоже мессенджер.

— Всё, Teams уже ушёл.

— Я как бы в общем смысле говорю. По факту себе специально приложения для видеосвязи никто не ставит потому, что видеосвязь есть в мессенджерах, только нет её на самом деле. Видеосвязь это технология, это не приложение сейчас даже. И, по факту, небольшому бизнесу, мы считали исследование, что до 10 если точек в компании про видеосвязь, платить не будут ни при каких желаниях. Сейчас эта цифра повысилась на самом деле довольно здорово, что люди спокойно могут бесплатно пользоваться видеосвязью на точек 25-30 и это не проблема сейчас. Если раньше, ой, Skype давал только 9, сейчас легко найти себе сервис, который будет давать много и бесплатно.

— Так, а вообще, в принципе та же самая телега позволяет сейчас делать какие-то умопомрачительные конференции.

— Вот, есть куча возможностей, и это нормально, это хорошо, нам очень нравится.

— Ну, естественно.

— Мы прям очень рады, что видеосвязь перестала быть каким-то страшным событием, к которому долго готовились, причесывались, умывались, красили стены, готовили офис.

Кстати, могу сказать, что сейчас, если мы говорим, за всё, конечно, не скажу, конкретно корпоративный заказчик любит конференции «отключить видео», прям очень любит. Я сейчас точное количество процентов не скажу, но у меня есть очень крупный заказчик, у которого по ощущениям процентов 95 конференций проходит с выключенной камерой. И неважно, это из дома, из офиса, вот он прям любит это дело. Единственная отговорка есть, что мы раньше использовали аудиокомнаты. Так вот, сервисов много и это хорошо. Как обычно, мы за большое разнообразие, и в этом большом разнообразии есть куча сценариев, когда нужен собственный сервер. Первое — безопасность. Не будем забывать, что когда мы общаемся через какой-то чужой сервер, я сейчас не говорю именно сервис, да, наше видео идёт через какой-то чужой сервер, он там пишет или нет? Кто нам даст однозначный ответ? Никто. Боимся мы этого или не боимся — вопрос открытый, если мы обсуждаем нюансы рецепта безе, фиг бы с ним. А если мы обсуждаем секрет сверхсекретной пипяки? Как-бы, очень не хочется, чтобы она попала завтра к конкурентам. А если она попадёт, будем нервничать, что она попала, мы обсуждали это дело через какой-то публичный сервис и так далее, и тому подобное.

Оно нам надо? Кому-то да, кому-то нет, здесь вопрос абсолютно выбора и, благом, мне кажется здесь мы играем на той площадке, что мы даём пользователям выбрать — они хотят защититься, создать некоторую ракушку, в которой вся инфраструктура будет под контролем, или, окей, нормальная история, общаемся по открытым каналам, они, кстати, у нас так в законодательстве и называются, когда передают персональный данные через интернет, передача по открытым каналам. Пока вы ГОСТовое шифрование не накрутили, сертификатом не обложились, инструкциями не обложились, ладно, глушилку в комнате не поставили, тогда у вас действительно защищённые по всем спектрам закона данные ходят. А дальше, поехали. Какие-то внутренние сервисные истории, которых сейчас очень много, то есть, мы говорим сразу закрыли всех больших ребят. Корпорации, госструктуры всех стран мира, армии, полиции и так далее. Да, у нас много клиентов на западе, которые прям такие полицейско-армейские ребята, включая флот Мексики. Он, оказывается, существует и он наш клиент. Значит, соответственно, все те три резиновые лодки оборудованы видеосвязью.

— Великолепно.

— На самом деле, там действительно не только лодки, там приличный флот. Мы начинали с индонезийского флота, у нас первый клиент такой морской. Всем этим ребятам нужна закрытая видеосвязь. Например, если сливаться дальше в историю к индонезийской, то у них была проблема с внешними каналами. У них был спутник, который сам на себя был. У них куплено-выкуплено не в доступ в интернет, а у них была закрытая сеточка через спутники. Всё это прекрасно работало через него, то есть, в этом был смысл. Без какого-либо интернета, не через чужие страны, не через ничего, да вообще без интернета, работала видеосвязь между кораблями и портом. Никакой сервис видеосвязи им бы в этом смысле не помог, как бы он не был прекрасен, удобен и всё прочее.

— Ну слушай, я прерву. Сразу вспоминается, как многие наши чиновники высокого ранга, когда их показывают по телевизору, они сидят перед большим мониторам, они что-то вещают по видеосвязи и многие отмечают, что видеокамера-то там не наша. Вот этот момент проясни, мне-то понятно, что ты можешь использовать любое оборудование, но наши чиновники как пользуются и почему там Polycom, а есть ли у нас собственная?

— Я сначала защищу. Много наших чиновников используют наши решения. Я думаю, что по количеству сильно больше тех, кого мы с вами видим в публичном пространстве, и если мы с вами говорим про вообще чиновников России, то на самом деле, я думаю, что большинство из них, особенно денег не досталось на вот эту всю красоту, используют отечественную видеосвязь, чаще всего купленную, нашу.

— Купленные имеется в виду, что они один раз заплатили, поставили и забыли.

— У нас есть такая история, есть лицензии, кстати, годовые, у нас есть любители покупать раз в год лицензию, так поэкономнее людям лучше, окей, пожалуйста.

— Не CAPEX-ы, а OPEX-ы.

— Но вот действительно, предпочитают купить один раз и навсегда, это тоже очень интересная история в России, скажем так.

— После известных событий это становится очень оправданным.

— После известных событий всё происходило, история развивалась, сейчас просто, так сказать, некоторые помнят, что даже заплатив на всё время…

— Можно столкнуться с проблемой.

— Тем не менее, тем не менее. Хотя, казалось бы. Что касается чиновников там, наверху, ну, ребят, они ездят на мерседесах. Мне кажется, просто дальше можно не обсуждать, не рассказывать потому, что кажется вы понимаете идею.

— Ну, не очень.

— Хочется что-то очень крутое, крутое оно американское, и далее поехали-поехали. Соответственно, попытка что-то мне российское сюда поставить, ну, людьми будет восприниматься даже как-то обидно, что у нас не очень пафосно, не очень серьёзно.

— У нас стоит здесь Иосиф Виссарионович, он в свое время очень правильно говорил, что преклонение перед западом, а в частности перед западными технологиями, оно опасно в определённой степени потому, что как только произошли известные события, и встал вопрос, что Microsoft уходит, ну оказалось, что у нас есть свои решения. Когда с ZOOM-ом были проблемы, тоже оказалось, что есть свои решения. Просто они как-то немного на периферии. Я прекрасно понимаю, что у вас очень много, допустим, заказчиков среди государственных структур, социальных структур, бюджетных структур, вот, индонезийские лодки, опять же. История, особенно в нашей стране, она развивается таким образом, в плане технологий, что рано или поздно технологии, которые были разработаны для оборонки, например, они всё равно переходят в пользовательское, так скажем, потребительское поле. Когда ваши технологии в потребительские перейдут? Или ещё не все лодки Мексики защищены?

– Во-первых, много лодок Мексики, достаточно много, мне иногда кажется, более того, радостные события, например, Microsoft закрывает Skype for Business, а это как раз была наша история. Всё, закрываем историю, говорим, что все в Teams потому, что это модно, облака, вот это всё. И в мире куча заказчиков пришла к нам с этой новостью со словами: "слушайте, раньше нам как-то некогда было, а вот теперь уже началось". Это давно началось.

— Слушай, подожди. А вот пришли заказчики со всего мира, а как у вас после известных событий у вас с этими заказчиками состоят дела?

— Будем честны. Парочка послала нас достаточно нелицеприятно, но после этого пришло даже больше, чем в прошлом марте, если так сравнивать потому, что известные события подстегнули многих задуматься, что сегодня у нас всё хорошо, а завтра нам могут что-нибудь отключить.

— А это из каких стран?

— Абсолютно разных. А, кстати, из Европы спрос увеличился, если что. Из Штатов он вообще растёт всегда.

— А как вы рассчитываетесь? У нас же нету финансов?

— У нас полно партнёров, у нас полно партнёров. Как все работает. У нас, естественно, есть большая партнёрская сеть во всем мире, партнёры поддерживают нас, сейчас, только что, закончилась в пятницу выставка в Барселоне "Интернет-систем 17:29". Была толпа народу, люди не пугались, когда мы говорили, что мы из России. То есть, говоря, пара человек икнула и ушла икать дальше, ну они и раньше так делали. На самом деле, российские технологии и российские люди, как бы, российские компании для некоторых западных заказчиков были изначально экзотикой странной. Но, если мы говорим честно так, экспорт в Штаты реально растёт постоянно.
Просто, ладно, можно сказать хитрую мантру, что американский рынок огромный и что нам достались какие-то три крошечки, в принципе, на эти три крошечки здесь можно хорошо жить. То же самое с Европой. Европа немножко более консервативна в этом смысле, они такие более спокойные, редко меняют какие-то системы свои, ещё чего-то. Есть у нас огромная Африка, есть Латинская Америка, прекрасно развивающийся наш рынок, Бразилия, у нас уже около пяти активных партнёров, которые землю. Есть юго-восточная Азия, различные страны там, Вьетнам, вообще один из любимейших рынков, который просто все больше и больше. Есть ещё куча всего. Я бы не говорил о том, что всё, стопанулся экспорт из России.

— Подожди, я, ты не против, буду немножко прерывать, хочется выкрикнуть, а ты уже ускакал. Смотри, вспоминаю ваши местные не очень большие конференции, но красивые, я на одной был и там очень большой сегмент посвящен оборудованию. А с оборудованием у нас сейчас как-то немножко напряжёнка, то есть, когда на мобильном рынке компании заявляют, что перестают поставлять продукцию или уходят вообще с рынка, сразу возникает вопрос, я не люблю слово «импортозамещение» потому, что зачем замещать, если можно создавать? Насколько мне известно, у нас, в России, нет даже разработчиков, чтобы здесь разработали, там произвели, оборудование для видеоконференцсвязи, или я ошибаюсь?

— И да, и нет, как обычно. Действительно, без оборудования мы немножко никто. На самом деле, программное обеспечение надо где-то запускать, но про компьютеры я сейчас не буду говорить, это отдельно. А дальше надо воткнуть камеру, в ноутбуке она уже есть, и какой-то звук, в ноутбуке он тоже обычно есть, в телефоне тем более всё есть, то проблему решили. Если надо условно, по-красивше картинку — Logitech никуда не ушёл, например. Китайские друзья, а все камеры там производятся, я что-то не видел последнее время сделанную не в Китае камеру. Нет, вру, видел одну сделанную в Малайзии.

— В Малайзии, во Вьетнаме, в Южной Корее.

— В Южной Корее не встречал, но тем не менее.

— В Индии сейчас начинается.

— Надеюсь. То есть, оттуда импорт идёт. По звуку Ямаха остаётся, слава тебе Господи.

— Подожди, а что, японцы не ушли?

— Ямаха с нами.

— Будем надеяться, что не уйдут. А то знаешь, как сейчас часто бывает, сегодня сказали, что они с нами, нас кто-то посмотрел и больше они не с нами.

— Совершенно верно, так бывает, будем надеяться, что мы не испортим никому бизнес. На самом деле, проблема большинства западных партнёров, которые здесь работают — это, кончено, импорт. Как привезти фуру хорошего железа из Европы, или из Японии.

— Ну, мы не будем сейчас акцентировать, как его везут, главное довозят.

— Да, и мы надеемся, что будут довозить. И пока довозят. По моей оценке, пока довозимость будем присутствовать, многие останутся. Действительно в России нет производства камер, со звуком тоже шлак, ну ладно, колонки какие-то.

— Нет, «Топ Звук» отлично делают, тот же самый «Союз» в Туле, великолепные микрофоны.

— Ну микрофона одного недостаточно, если мы говорим о видеоконференции, обычно это всё-таки сейчас устройства спикерфон, где микрофон и динамик вместе и между ними есть здоровенная микросхема, которая отвечает за эхошумоподавление.

— Нет, ну про это можешь нам не рассказывать, вот у нас микрофоны с тобой висят, они по-отдельности каждый пишут, ещё на камере он сводит звук сам, убирает шумы и сам сводит, чтобы было минимальное эхо, поэтому да.

— И вот такое, к сожалению, в России даже близко не производится.

— А как ты считаешь, нужно ли нам вообще такое производить или лучше сосредоточиться на том, чтобы со странами, где это производится и разрабатывается отношения не портить?

— Хорошо у нас что-то свое было бы, по-честному, но, скажем так, мы попытались производить лет пять назад, здесь спикерфоны. Ну потому, что мы наивные ребята, мы думаем так, мы ж программисты, софтовую часть на спикерфоне сделаем, шум, эхо, разделаемся с ними в пух и прах. Микрофоны у нас действительно есть, кто делает обалденные микрофоны, вкрячим туда эти микрофоны, динамики ладно, найдём, из старых приёмников вытащим. В совокупности у нас получилась себестоимость продукта в России при партии от 10 000 штук что-то типа в два конца от китайской закупки.

— А так всегда будет?

— Вот. И это наводит на мысль, а стоит ли овчинка выделки? С точки зрения бизнеса, вообще нет.

— Последние события показывают, что не только бизнес важен.

— А будут ли закупать? Тут тоже вопрос. Серый, параллельный импорт, эти вещи не очень мотивируют, на то, чтобы здесь вкладываться в производство, в развитие и так далее.

— А рынок у нас… Наши 150 миллионов человек может и немного, но мы умеем экспортировать.

— С другой стороны, это очень интересная тема, извини что немножко от видеоконференцсвязи отвлёк. Есть определённый тезис о том, что, например производство микрочипов самым свежим техпроцессов, тоненьким, оно не будет окупаться в России никогда просто потому, что мы не можем обеспечить необходимый рынок сбыта. Да, у нас есть, конечно, наши 150 миллионов, но для того, чтобы окупить такое производство, необходимо…

— Еще 10 раз по столько.

— Конечно. И в результате получается, что с одной стороны мы никогда не сможем развить эту индустрию таким образом, чтобы она окупалась полностью, но с другой стороны, нам эта индустрия в принципе нужна. Понятно, у нас есть военный заказ, где всё свое в принципе есть, но оттуда это никогда не перейдёт в потребительское потому, что стоит слишком дорого. На мой взгляд, есть ещё очень важная проблема и мне кажется, это касается вас тоже потому, что в свое время мы пытались пользоваться вашим сервисом. Был у нас такой опыт, ничего не поняли в этом интерфейсе, это просто кошмар. Дело в том, что, на мой взгляд, у нас есть очень большая проблема, если мы говорим про устройство, промышленным дизайном и, если мы говорим про софт, интерфейсом и пользовательским опытом потому, что наши программисты пишут весь софт для себя, а не для пользователя. Почему у нас так плохо с дизайном, что промышленным, что пользовательским? То есть, мы можем, сам говоришь, мы можем, вы делаете, сам говоришь, офигенные сервера на уровне инфраструктуры, но как только вы говорите: «Слушай, у нас здесь есть все. Сели на самоизоляцию» вы такие: «не-не-не, мы не про интерфейс. Мы, конечно , дадим всю инфраструктуру, бесплатно даже, но мы не про интерфейсы, не подходите к нам с этим» Почему так-то?

Да, действительно с промышленным дизайном у нас есть нюансы, то есть, я видел российский, допустим, настольный микрофон с гусиной шеей, это две такие железки спаянные надёжно. Проблема она действительно в том числе в том, что закупает это всё 150 миллионов человек. Они просто — а) не требовательны, б) их мало и они не могут принести ровно столько денег, чтобы эта система развивалась. Есть куча теорий о том, что хорошо у нас был бы рынок хотя бы 450 миллионов сбыта людей. Тогда у вас будет достаточно средств не просто сделали образец, запустили его в серию, собрали денег, а у вас будет достаточно денег на то, чтобы развить этот образец до такого состояния, чтобы он был действительно востребован.

Плюс, честно, в России суперсильная школа программирования именно инфраструктуры. То есть, интерфейсы, всё прочее, на самом деле интерфейс Teams-а не считаю особо шедевром, да и ZOOM-а тоже, но есть интересные истории у австрийцев, есть интересные истории у других американцев менее известных, интерфейсы няшные достаточно, действительно то, что стоит воспринять, и мы над этим активно работаем на самом деле, и сейчас у нас эксперимент. Я вот не доверил программистам писать модуль синхроперевода потому, что первое, что они сказали: «давайте посмотрим, как у ZOOM-а и также повторим». Черт меня дёрнул, я пошёл к синхропереводчикам российским, спросил: «Ребят, как там в ZOOM-е?». Они говорят: «Ужасно». «Почему? Огромная система, она всемирно известна, там много людей, много разработчиков, раз в 10 больше, чем у меня работает, тем не менее, они сделали, как вы говорите ерунду. Как же так? Не может же так быть никогда». Выяснилось, что им очень неудобно потому, что некоторые моменты происходят просто медленно, каких-то кнопок просто не хватает потому, что делали программисты для программистов. Программист посчитал, что, наверное, синхропереводчикам работает вот так, а так не так — не спрашивал.

Сейчас мы к этому модулю подошли с тем, что мы сначала долго допрашивали синхроперевродчиков, нам рисовали фактически абсолютно интересный гайдлайн на эту тему, мы по нему делаем каждый шаг, пытаясь спросить: «ребят, вот так делали, норм?» — «норм» — «вот так делали норм?» — «норм», и так далее. Вот так очень медленно. Программисты плачут со словами: «мы бы уже 10 раз сделали по-своему».

— Да, но пользоваться не программистам.

— Да, объяснить, что как бы постепенно, скажем так, это наша работа, российского IT-бизнеса, вот эту всю историю ломать, чтобы наши интерфейсы были клёвые, ведь посмотрите, если мы посмотрим, например, на Playrix, их игры, российские ребята, российские разработчики. Они рисуют сами, разрабатывают сами. Это же не интерфейсы, они не иностранцам показывают эти игры, классные игры, мы играем. Дядьки, вам 60 лет, вы играете в шарики переставлять — ну там же классно и удобно! А там правда классно и удобно.

— Так в чем проблема? Почему у нас нет дизайнеров?

— Потому, что Playrix покупают сколько людей? Миллионы миллиардов.

— А теперь не будут покупать.

— Будут, они правильно все сделали изначально, я за них не волнуюсь. На самом деле, это действительно вопрос спроса. Чем больше твой товар покупают, тем больше ты заинтересован и у тебя есть возможности. Заинтересованы все, конечно, спроси кого угодно, все хотят сделать хороший продукт, но есть ли возможность?

— Смотри, если ориентироваться на то, что ты говоришь, то у нас вообще шансов никаких нет, то есть вариант только один — увеличить в три раза население, то есть, увеличить в три раза сам по себе рынок, чтобы не зависеть от других стран.

— Тоже неплохо, отличный путь.

— Отличный путь, но лет на сто. Получается, что всё бессмысленно?

— Получается, что есть, не поверите, страны другие, в них много людей, и они готовы платить за хорошие вещи. Скажем так, есть много стран, где в целом воспринимается наш товар хорошо.

— Хорошо, по-другому задам вопрос. Министерство в самом начале известных событий объявили о мерах поддержки. Как ты их оцениваешь? Смогла ли ваша компания ими воспользоваться?

— Мы изначально были как чистая софтовая компания не пользовались этими мерами поддержки довольно широко.

— Много у вас программистов уехало?

— У нас никто не уехал. Мы будем нанимать тех, кто сможет возвращаться. Нет, в больших стабильных серьёзных компаниях с русскими заказчиками почти никто не уехал. Уехали те, кто работали изначально с иностранными проектами и в целом я могу сказать, что, конечно, скажем так, немного преувеличенная история. Действительно, программистов уехало много, но не из самых успешных компаний именно тех, которые занимались на нашем рынке, что-то делали.

— Бог с ними. А давай вернёмся всё-таки к вопросу. Меры поддержки МинЦифры, которые делают. Насколько я понимаю, они хотели сделать так, чтобы дать некий импульс индустрии. Там был ряд разных мер. Что из них, как ты считаешь, норм и правильно, а что из них бесполезно потому, что это всегда все равно есть, для вашей компании?

— Для нашей компании, слушай, налоги всегда хорошо.

— Низкие налоги.

— Низкие налоги — это великолепно. Конечно, просили НДФЛ отменить, но не отменили, как-бы ладно. История с отсрочкой от армии в итоге превратилась, что очень много ограничений. В итоге у нас пара человек, ещё знаю пара компаний, которые буквально единицами измеряются люди, которым дают бронь по этой статейки и то, как я понимаю, министерство обороны против откровенно этой истории, ну, это понятно. В различные истории кредитов, честно, мы не пользуемся. Деньги есть. Вопрос в том, что всевозможные меры поддержки, гранты и прочее, мы тем более не пользуемся.

— Почему?

— Опять же, деньги есть. Есть у нас действительно бизнесы, которые активно этим пользуются, у них есть специальные люди, которые занимаются оформлением бумажек, действительно много бумаг и много отчётов. Мы этого боимся и ничего не понимаем в этом, честно не хотим в этом понимать. Потом, а зачем? Пусть эти деньги уйдут кому-то, кому более нужно. На самом деле, это нужно прежде всего, правильно сказано, хорошо было бы у нас 450 миллионов человек, это имитируется деньгами. Если операционные системы, что нам крайне необходимы, вот прям супер-пупер операционные системы, чтобы весь мир хотел их покупать у нас, было бы классно. Уже одно это было бы настолько драйвером рост всего в стране, когда у нас было бы что-то, кроме нефти, что хотели бы все.

— Ну подожди. Я вот как раз недавно беседовал, относительно недавно, уже после известных событий с компанией Astra Linux, и они рассказывали как раз интересные истории именно про то, что это здорово, говорить о том, что было бы здорово иметь национальную операционную систему, но как и в секторе ритейл или даже продуктовом, транснациональные компании зачастую пользуются возможностью просто выкупить некий эксклюзив. Замотивировать финансово тех или иных заказчиков, сделав даже отличный и выигрывающий по многим показателям продукт неконкурентоспособным просто по цене, помимо каких-то просто стимулирующих мер и помимо того, что надо развивать наш потребительский рынок в плане количества, всё-таки, может вы сталкивались сами с некими практиками зарубежных компаний, когда это нельзя назвать подкупом, это финансовая мотивация, когда вас отодвигали за счёт того, что транснациональная компания более крупная, просто предлагала некие условия, которые вы в принципе не можете предложить, и считаешь ли ты такой подход антиконкурентным?

— Смотри, цена — это вообще вопрос такой открытый. Я считаю, что у нас одна из самых низких цен решений для ВКС в России.

— Все так говорят.

— У нас открыты они. Вот тут мы можем хитро хвататься, что мы были первые, кто открыли цены на сайте потому, что у нас есть действительно практика: «сколько стоит?» — «а вы кто?» — «а мы Вот Эти» — «о-о, для Вот Этих у нас особая цена! Всего 6x от того, что мы в голове держали. Сейчас договоримся до 5x и будет счастье». Но, на самом деле, так действительно не должно работать. В нашем секторе мы, действительно, относительно западных историй даём сильно ниже цену сразу и тот же [Гарпег] говорит, что мы откровенно дипингуем, если говорить про корп. Рынок, то там, конечно, немножко свирепствует циска Microsoft и иже с ними и там ценника совершенно другой.

— Ну, теперь уже не свирепствует.

— Я имею ввиду про западный иностранный рынок потому, что здесь, в России, всё очень просто. Так как там мы цены все знаем западные они, конечно, даже давая 40%-е или 60%-е скидки, всё равно у нас дешевле просто по определению. Плюс, там есть условия различные, что надо купить вот это, ещё вот это, железо купить, так, и так далее. Действительно пару раз нам присылали какие-то спехи на скайбизнес, которые казались ниже, мы говорили: «ребята, вы забыли x-change, вы забыли то-то, сё, пятое, десятое, вам просто, так сказать, вы нашли две прекрасные цифры, чтобы нам показать, но давайте полную». Это, кстати, тоже, один из нюансов, что у нас тоже не очно качественно рассчитывают такие вещи из-за чего мы выглядим странно.

— Слушай, а что касается российских ваших коллег-конкурентов? Ведь вы не единственные, кто есть, как вы с ними конкурируете?

— Во-первых, открытость. Во-первых, мы сделали первый бесплатный продукт, бесплатный сервер на 10 человек, который спокойно скачивается, он уже стоит у 250 тысяч компаний в мире, является нам прекрасным подспорьем в плане денег потому, что кто ставит, пользуется, потом говорит: «слушайте, а нам бы надо побольше». Вот эта модель приносит нам кучу денег, это правда, и дальше вопрос исключительно такой, что вот, наш продукт, пробуйте. Этот параметр, за которым мы следим очень чётко.

У нас там есть пример, когда подмосковное правительство приводило конференцию на своём сервере, директрисы детских садов поставили за вечер 50 Trueconf-серверов потому, что они думали, что его надо поставить. Сервера заработали, зарегистрировали, всё в порядке, на их собственных ноутбуках, красота, тест пройден. И это весело, то есть, мы потом рассказывали как удалить это было весело. К сожалению, я не могу сказать, что у нас есть одна мегабомба, мегакнопка, которой мы всех уделываем, не бывает, нигде не бывает.

Но по совокупности поддержки, близости к пользователям, то, что мы всё-таки не ленимся и отвечаем на сообщения в техническую поддержку, ну и плюс, я могу сказать, что, наверное, ещё исторически мы чуть раньше стартанули, у нас чуть больше клиентская база и можем ткнуть пальцем и сказать: «у этих есть, сходите к ним посмотрите». И это всё в совокупности, плюс наша низкая цена на самом деле, плюс не очень требовательность к железу, скажем так, часть наших клиентов хочет наличие приличных GPU-шек на сервере, особенно сейчас это очень актуально.

— Что будет с нашим рынком программного обеспечения? С одной стороны, я услышал, что у нас расчистились поля, условно. С другой стороны, что-то новое запускать, ты сам говоришь, нужно 450 миллионов человек, нету. С третьей стороны, у нас есть великолепные друзья в Азии, которые закрывают очень много потребительских каких-то историй, соответственно, мы не можем конкурировать, особенно после того, как разрешили параллельный импорт. Как среди этих айсбергов проплыть и куда мы приплывём, как ты считаешь? Через год.

— Явно за год ничего не изменится, надо признать. Я не думаю, что появится что-то мегановое. Понятно, что сейчас есть запрос, условно говоря, общества, на собственность Тор, на какие-то альтернативные операционки, офисы и так далее. Да, запрос есть, здесь даже эти 150 миллионов надо делить потому, что то есть, госструктура понятна, некуда деваться. Они купят российский Linux, они купят какие-то российские офисы, видеоконференции российские.

— Ты так говоришь, будто у нас плохой софт.

— Вот это — купят. А частные лица не будут это все делать. На самом деле, мы скоро столкнёмся с этой штукой рано или поздно потому, что дома у человека не будет стоять Linux только, у него будет стоять винды.

— С другой стороны, у товарищей из Microsoft уже потихонечку начинает подгорать из-за того, что у него тот же самый офис, на который они нас подсадили, и мы ещё начали платить, это, кстати, на мой взгляд, главное завоевание последнего десятилетия, что начали платить за софт. И они, значит, ушли, мы заплатить за него не можем, но мы перейдём, отечественный заменитель, тот самый Р-7 и Р-8 основные, они дают хороший спектр, я вот сам изучал и я думаю, что рано или поздно мы кого-то здесь увидим, пообщаемся, но это хороший продукт за их цену, плюс, для простого пользователя, что у него там MS Word , что Р-7 будет стоять, разницы большой нет.

Операционная система, с ними сложней, я согласен, во-первых как бы не рассказывали о том, что это прям как Windows, это нифига не Windows. Сложнее подобрать софт, куча специального софта не работает, мы вот, например, не можем переехать потому, что у нас программы видео обработки на Linux, я даже не хочу об этом думать. На мой взгляд, общие истории они плюс-минус будут закрыты, а ты так говоришь, будто нам всем придётся очень сильно страдать. Microsoft просто уничтожает сам то, что он создал потому, что люди, может быть не все, перейдут на российские платные продукты по той же подписке, обратно их заманить уже будет нельзя. Смысла нет, мы же очень инертны все.

— Мы именно, что инертны. Если на самом деле посмотреть более-менее продвинутого домашнего юзера, то он сейчас занимается чем? Он ищет способ заплатить за офис 365.

— Я не ищу, но допустим кто-то ищет.

— Прям если посмотреть публичные форумы, эта тема достаточно горячая. Невозможно предсказать, сколько это условно там общей массы пользователей Office 365, но тем не менее люди основной вопрос, не «на что мне перейти с Office 365», давайте расскажите мне про преимущества одного российского производства, нет же? Первое, пока мы здесь. Мы в фазе «а как заплатить за Microsoft?». Если пути найдутся лёгкие, появятся какие-то посредники ещё что-то, опа, мы называем это параллельным импортом софта.

Я, может быть, немножко сдвинусь в сторону и расскажу вещь, которая меня действительно веселит в России, в моей практике, постоянные запросы «а давайте сделаем русский…», до апреля прошлого года это был русский Skype, до пандемии, сейчас это «русский ZOOM». И почти раз в неделю на почту мне плюхается сообщение: «Здрасьте-здрасьте, мы такая компания, мы много что можем, давайте сделаем русский ZOOM на основе наших технологий. Ваши технологии подходят?». Да, они под это подходят, они могут это сделать. И дальше я задаю простые вопросы, типа: «Ребят, сколько у вас денег?». Они говорят: «У нас нет денег. Вы сделаете софт, мы будем продавать». Мы говорим: «Кла-а-асс».

А давайте я расскажу вам историю, когда у меня настроение есть, историю ZOOM-а. Как они, сколько они вбухали денег в маркетинг, как я офигевал, когда в нью-йоркском метро читал надписи» пользуйтесь ZOOM-ом». В метро! Недостижимо для меня. Всё аэропорта были завешаны рекламой ZOOM-а и так далее, то есть прежде чем на самом деле обыватель узнал о ZOOM-е в апреле двадцать… Пандемийного года, до этого ZOOM, прошёл большой путь, потратив очень много денег. Очень много компаний потратило не меньше денег и никуда не стартанули в этот момент, кстати, вот здесь момент исключительно такой, что, ребята, , давайте не забывать о том, что к сожалению, люди хотят красивую картинку и красивую историю вокруг этого всего. То есть, действительно аналогов колы можно навыпускать сколько угодно, по вкусу она может быть даже лучше, или даже также, что совсем катастрофа, но без красивой истории вокруг этого никто покупать не будет.

— То есть, ты предлагаешь делать красивую историю вокруг Черноголовки.

— Например. А почему нет?

— Я-то полностью согласен, отличный город, я там был, ты к нам приехал, дальше ехать ещё час, прекрасный город.

— Смотри, у нас в российском IT-бизнесе проблема с тем, что люди реально не считают, что маркетинг вообще нужен. История про то, что вот, у вас отнимут Office и вы должны будете купить какой-то из наших — это плохая история, честно, она сработает в России как-бы не идиоты живут, они назло не будут это делать.

— Подведу итог. У нас нет дизайна, у нас нет интерфейса, у нас нет маркетинга и даже понимания, что на него нужны деньги. Последнюю реплику скажи, что хорошего у нас есть? Помимо программистов, которые умеют делать ракеты, точнее, вот сервера.

— И хорошо, про это я хотел сказать. Да, у нас есть программисты, которые, как мне кажется, ещё умеют учиться и они научатся.

— Ты думаешь?

— Уверен.

— На этой позитивной ноте закончим. Дмитрий, спасибо большое, что пришёл, надеюсь и вам было интересно, пишите в комментариях вопросы, Дмитрий на них ответит, как и остальные наши спикеры, ну, а на сегодня всё.