Дорабатывающий свои последние дни в ранге президента России Дмитрий Медведев поручил в конце апреля изучить возможность введения в стране принципа сохранности абонентского номера при смене мобильного оператора связи. Профильное министерство — Минкомсвязь — должно представить свои соображения на этот счет к 1 июля. В этих нескольких строках столько подтекста, что хватит на захватывающую историю.
Поручаю, как самому себе
Начнем, пожалуй, с политики. Нынешний президент, как ожидается, уйдя со своего поста, станет главой правительства, и за все те поручения, которые он отдает в последние дни, придется отвечать ему самому. С этой точки зрения, вопрос переносимости номера можно уверенно считать поставленным очень серьезно. Это важно, так как тема всплывает в России далеко не первый раз, а в Татарстане даже действовала опытная зона в пределах региона.
Поручение дано Минкомсвязи, однако на телекоммуникационном рынке ходят слухи, что Минкомсвязь перестанет существовать в процессе формирования нового правительства. Если верить этим слухам, то за связь станет отвечать подразделение нынешнего министерства транспорта. Действующему министру связи Игорю Щеголеву при этом уже не отводится роль главного по отрасли. Целью этой статьи не ставилось обсуждение степени уместности объединения двух министерств, но, во-первых, нелишне отметить, что при передаче дел может возникнуть дополнительная бюрократическая коллизия — за поручение должно отчитаться министерство, которое «идет под снос». С другой стороны — это во-вторых — именно Щеголев, ранее поддерживавший переносимость номера, несколько раз за последний год высказывался против введения этого принципа.
Противники переезда
Самое время описать аргументы тех, кто в этом вопросе с Щеголевым заодно, хотя, глубоко копнув, понимаешь, что лучше говорить «с кем заодно Щеголев». Министр и большие сотовые операторы дружно указывают на примерно трехлетней давности аналитику исследовательского холдинга «Ромир»: согласно ей, услуга сохранения номера при смене оператора интересна не более чем 2% абонентов.
Несмотря на то, что первые комментарии от МТС со ссылкой на это исследование восходят к 2009 году, операторы не гнушаются формулировок типа «на сегодняшний день». На сайте «Ромира» исследование не опубликовано, в открытом доступе нет даже информации о том, как оно делалось, и, главное, на чьи деньги, хотя на ум приходит поговорка о шитье и белых нитках. Собственная же статистика операторов о том, какая часть их абонентов хотела бы оператора сменить, не выдерживает никакой критики — конечно же, ничтожно малая, а так, все просто счастливы…
В связи с возможным правилом о переносимости номера операторы истово переживают за абонентов. МТС и «Вымпелком» опасаются повышения тарифов на связь из-за необходимости потратиться на техническую поддержку переносимости номера, и эти вложения на всю «большую тройку» сами операторы оценивают примерно в 400 миллионов долларов. При этом ранее крупнейшие сотовые операторы уверяли неоднократно, что они сами не пострадают от оттока абонентов — это, дескать, угроза для более мелких и менее сильных игроков рынка.
«Мегафон», в 2009 году бодро выступавший за переносимость номера, к 2012 году подрос, возмужал и, продолжая считать переносимость «позитивной инициативой», стал сомневаться в ее экономической эффективности, а также указывать на антимонопольное законодательство. Дабы не противоречить последнему, норма должна действовать для всех операторов связи, а не только для мобильных, полагают теперь в «Мегафоне». Фиксированные же операторы к этому технологически не готовы, а потому обсуждение несвоевременно, подытоживает компания.
Зарубежный опыт
О чем крупные операторы и регулятор умалчивают, приводя свои теоретические размышления, так это о том, какова практика введения нормы сохранности номера в других странах. Таких к настоящему моменту более шести десятков, включая очень емкие национальные рынки, в частности и американский, и множество европейских (данные американской компании Neustar Inc). Совсем недавно к ним примкнул наш сосед, Белоруссия.
Стэндфордский институт экономических исследований зафиксировал не повышение, а снижение тарифов на связь в среднем на 4-4,5% после введения правила о сохранности номера в США. Суммарно абоненты стали тратить на 120 миллионов долларов в месяц меньше. В Европе тарифы по той же причине снизились на 4%, а у операторов фиксированной связи на все 11%. Интересно, что президент отечественной ассоциации региональных операторов связи (АРОС) Юрий Домбровский сообщил на днях отечественным СМИ, что в США услуга интересна каждому десятому абоненту — сравним с данными «Ромира» по России.
Международное рейтинговое агентство Fitch в середине апреля высказалось о том, что переносимость номера может привести к росту конкуренции на рынке сотовой связи и, как следствие, к увеличению оттока абонентов и снижению прибыли. Не это ли на самом деле беспокоит больших операторов, уже попривыкших почивать на лаврах и традиционно вкладывающих больше в привлечение клиентов, а не в их удержание?
Как переезжать
Один Tele2 высказывается за переносимость номера как за меру, усиливающую конкуренцию, но придерживается позиции, что ведение обсуждаемого принципа по всей стране невозможно из-за высоких тарифов на передачу трафика между сетями различных операторов. Глава российского Tele2 Дмитрий Страшнов, кстати, не согласен с оценкой затрат крупных операторов на внедрение переносимости номера, полагая, что они завышены минимум вдвое. Затраты Tele2 на то же самое, по мнению менеджера, могли бы составить 10-15 миллионов евро.
С учетом дисбаланса межоператорских тарифов, Tele2 видит выход во введении переносимости номера в рамках каждого региона в отдельности. Во многих, если не во всех регионах, где появлялся Tele2 (крупнейший российский оператор после «большой тройки»), расценки на связь у всех операторов заметно снижались из-за конкуренции и уровня цен Tele2. Переносимость номера наверняка бы привлекла к оттоку той части клиентов больших операторов, которая держится за свой номер. Впрочем, много ли таких абонентов? И справится ли с их наплывом Tele2, если и впрямь много? Вопросы открытые.
ФАС, заочно (и, возможно даже неспециально) подыгрывая Tele2, в конце апреля назвала выравнивание межоператорских тарифов необходимым шагом при введении принципа переносимости номера. Однако антимонопольное ведомство одновременно выступает против нерыночного регулирования тех же самых тарифов и не поясняет, за счет каких именно мер будет достигнуто межоператорское равенство.
Мне же интересен еще один вопрос, связанный с покрытием лицензий сотовых операторов. Тот же Tele2 или СМАРТС не имеют возможности оказывать услуги во всех регионах страны, а следовательно, возникает вопрос, что делать, скажем, с москвичом, абонентом одного из операторов «большой тройки», который возжелает уйти от федерального игрока к региональному. Кто будет оказывать ему услуги в столице? В ответ снова напрашивается полумера с действием принципа сохранности номера лишь в пределах конкретного региона.
Интересно также, как будут вообще реагировать абоненты на популярные у сотовых операторов временные акции. Объявит какой-нибудь оператор скидки на полгода в каком-то регионе, и сто тысяч клиентов других операторов рванутся на зов акции, с сохранением номера. Через неделю другой оператор выступает с симметричным ответом — реакция та же. И что с этими «табунами» абонентов делать? Кажется, только заметная плата за смену оператора сдержит безумные по масштабности миграции, а ведь президент Медведев полагает, что смена оператора должна стать безвозмездной.
Противники переносимости номера, впрочем, указывают на то, что люди не очень-то и держатся за свой номер и с легкостью его меняют, уходя к другому оператору. Но те же операторы так или иначе предлагают услугу выбора «красивого номера» — и владельцы таких номеров, скорее, больше держатся за номер, а не за оператора.
Для любого человека, а тем более организации, смена номера — проблема той или иной степени важности, связанная с риском потери контактов. У операторов есть сервисы, облегчающие миграцию, но мой личный опыт подсказывает, что за счет таких услуг проблема не решается на все 100%, так как находятся люди, которым ты понадобился гораздо позже того срока, в течение которого оператор информирует звонящего о смене номера.
С другой стороны, важно, что переносимость номера — принцип, вносящий определенные неудобства для абонента, привыкшего по номеру определять, как дорого может стоить звонок на него. Тарифы операторов, вообще говоря, таковы, что стоимость вызова зависит от того, какому оператору принадлежит целевой номер, к какому региону относится этот номер, и даже от того, на каком тарифе находится вызываемый абонент. Нынешняя схема в этом отношении более комфортна: мы все заем, 8-916 – это МТС, 8-926 – «Мегафон», 8-903 – «Билайн».
Если Медведев доведет свое же поручение до логического конца, то наш мир изменится, и обязательно найдется немало тех, кто скажет, что эти изменения — не к лучшему. Хотя кажется, что вынужденная война операторов за удержание абонентов последним принесет больше пользы, чем вреда.